Храмцов Юрий Александрович
Этот материал был впервые опубликован на сайте «Новой газеты». Ночь — страшное время. Хищники приходят затемно, и, когда они идут вдоль домов, собаки лают совсем не так, как на незнакомых людей: заливаются до хрипоты, а измотавшись, начинают скулить и жаться к стенкам в своих конурах. Редко кто рискует в такие минуты выйти на улицу, да и смысла нет: какие шансы у человека против тех, кто охотится здесь, на землях, где текут Амур и Уссури?
Если произведение является переводом, или иным производным произведением , или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. Привожу слова пушкинского Пимена, но я его несравненно богаче: на пестром фоне хорошо знакомого мне прошлого, где уже умирающего, где окончательно исчезнувшего, я вижу растущую не по дням, а по часам новую Москву. Она ширится, стремится вверх и вниз, в неведомую доселе стратосферу и в подземные глубины метро, освещенные электричеством, сверкающие мрамором чудесных зал. От них сбегают широкие каменные лестницы. Скоро они омоются новыми волнами: Волга с каждым днем приближается к Москве.
У меня, правда, были два кусочка сахара, так на шесть человек это не питание, я о них умолчал. За день пребывания на островке особенно ничего не произошло. Кругом было тихо. На другом берегу речки стоял хутор из двух домов. В нём видимо, ютились наши солдаты. И вот, во второй половине дня, к хутору подошёл немецкий танк.
